|
Когда мы зажигаем свечи. Часть 3 * * * Подальше от Царя, поближе к Богу Веду свою нешумную дорогу, Причиною тому совсем не страх, Поскольку Божий суд гораздо строже, Его ты ощущаешь не на коже – Покуда жив и обратившись в прах. Есть мера высоты и пониманья Того, что все корыстные взиманья – Почета, славы, денег, наконец, – Всего лишь усложняют жизнь поэта; Поскольку впереди таится Лета, То преходящ прижизненный венец. Провинция моя, медвежий угол, – Казалось бы, идущая на убыль, – Ты прирастаешь в даль и глубину; Простых людей деяния
простые Здесь не сулят им горы золотые, Здесь тешат не гордыню, а вину. …Подальше от Царя, поближе к Богу – К единственному Вышнему порогу, Который открывается глазам. Всё больше постигаю то, что свято. Царь все равно достанет, если надо, А к небесам ступаешь только сам. * * * Тайком крещенный у Егория*, Возможно, тем спасен от горя я, По крайней мере, до сих пор, Но, знаю, грешен и достаточно, И, как похмелие,
остаточно Во мне блуждает прошлый сор. Куда от этого укроешься, По-нынешнему не устроишься, Коль всё же Бог живет в тебе, Наверно, только искупление Даст истинное исцеление, С минувшей тяготой в борьбе. Во дни мои неоднородные Скользнули тропочки неровные Между сумою и тюрьмой, Поскольку ангел – мой поверенный – Отнюдь, не созерцатель ветреный, А строгий поводырь земной. Да и сегодня время выдалось, С рождения страшней не виделось, Хоть был готов к судьбе любой. Не извести бы душу чуткую… Но ветерок от крыльев чувствую Уже всечасно над собой. _____________________________ * Храм во имя великомученика Георгия Победоносца в Рыбинске.
* * * Искрення и горяча, Дела ждущая и слова, Жизнь – дрожащая свеча В полночь Рождества Христова. Что бы ни содеял ты В суете неотторжимой, – Всё на фоне чистоты, Святости недостижимой. Оттого среди веков Столько судеб нерешенных, Сколько черных фитильков, Темнотою окруженных. Но пути другого нет, – Только перед вечным светом Свой неповторимый свет Осознаешь в мире этом. И, отбросив лень и ложь, Вспомнив строгие примеры, Бьешь и снова душу бьешь О кремень отцовской Веры. * * * Медовый Спас, кипенье света В природе и твоей крови, Законная вершина лета, Вознесшегося на любви До плодородья,
созреванья, До глубины и высоты, Как воплощение призванья, В котором воплотился ты. Сбирай последние букеты И полной зрелости огонь, Ищи на главное ответы, Под солнце
подставляй ладонь. Во всем – особое раденье Среди цветов, плодов и звезд, И праздничное наслажденье. …Но впереди – Успенский пост. * * * Над темной водою, над темной водою Раздумья мои нелегки, Что было бедою, – пребудет бедою В судьбе и звучанье строки. Но всё же святыня святыней осталась На годы, на все времена, И сколько бы книга судеб ни листалась, Всегда однозначна она. И небушко-небо, и память, и вера – Не только родные слова, А жизни ушедшей и будущей мера, Которою вечность жива. Порушили, смыли, смели, а гляди-ка, Влюбленно и ясно гляди – Читается заново мудрая книга, Во мгле проступают пути. Пытались бессмертье убить пустотою, Да вышняя воля претит. И храм над водою, над темной водою Всё так же, как прежде, стоит.
* * * Какой торжественный покой, И, душу открывая долу, Идешь аллеей золотой, Как будто к Божьему престолу. Перед тобою и вокруг Всё чудотворно от круженья Цветастых бабочек-подруг, Не ведающих напряженья. Ромашек рюмочки, а в них Остатки солнечного зелья, Которое не для пивных, Не для тяжёлого похмелья. Без утомления и без Уныния идешь и дышишь, И зов распахнутых небес Так явственно всей жизнью слышишь. * * * Не страшны дожди январские Да июньские снега, Эти выпады бунтарские На земле – во все века. И печали, вести горькие Тоже, в общем, не новы, Столькое хватили столькие, Среди них и я, и вы. Даже самое зловещее В жизни, как приход-расход… Страшно, если в Благовещенье, Весть благая не придет. * * *
Неугасимо горит лампада в соборном храме…
Н.Шипилов Они приходят к нам, безысходным,
в миру пропавшим, Забившим души греховным звоном,
ослепшим всуе, Чтоб дать надежду на исцеленье
больным и падшим – В простом участье, святом причастье
и поцелуе. Не в том, которым Иуда метил
на казнь Мессию, – В ином, но тоже
несущем строгое испытанье, Их троеперстье зовет Россию,
ведет Россию И под молитву,
и под предательское роптанье. Не только храмы
в изображеньях суда и муки, А смрад притонов, хмельных безумий,
продаж телесных – Все искушенья, чумные вопли, чужие звуки Нам открывают,
напоминая о мрачных безднах. Они убоги – добром
наивно спасти пытаясь; Гонимы всюду,
а если даже любимы всеми, Напрасно в стае заблудших в смуте
весь век скитаясь, Вновь на распятье
идут смиренно,
склоняя темя. Но за кончиной очередного –
опять сиянье, И смерть уходит,
и жизнь взывает: «Очнитесь люди!» И кто-то вправду в себе находит иносказанье И возвышенье – в сплошном
повальном всемерном блуде. А остальные –
всё в том же хламе и в том же сраме, И, видно, Суд им другой назначен,
и не любовью. …Неугасимо горит лампада в соборном храме, И безутешно свеча
приставлена к изголовью. Уходит вещий, совсем не вечный,
но оглянитесь: Курится ладан, и воск стекает –
нежнее шелка, А пред иконою новый отрок –
грядущий витязь, – Пусть нынче музыка одинока,
но
ненадолго. *
* * Наталии
Матюхиной
Снег в монастыре Борисоглебском, Тихим светом, серебристым плеском Родина торжественно полна, Мы стоим под этим белым снегом, Черным обездоленные веком, Слава Богу, прожитым сполна. Ну, а что последует за оным Времени отрезком заметенным, Откровеньем явленным – для нас, Точно то же или же другое – Чуткое, святое, дорогое, Золотое, что иконостас. Ничего не загадать, не пробуй, Одаренный милостью особой, Выпавшей неведомо за что, Просто так дыши, смотри на небо, Не считай, что выглядишь нелепо, – Гражданин в заснеженном пальто. Может, в этом и явилось чудо, Все, что было пошло, дико, худо, Отступило, скрылось в пелене, Дал Господь сегодня просветленье, Так прими его благоволенье, От мирских безумий в стороне. Купола беленые и стены В чистоте своей благословенны, Будь же нынче равен им и ты. Снег в монастыре Борисоглебском, Ниточки наполненные блеском, Брошенные с Божьей
высоты. * *
* Свечку в храме засвечу привычно, И метнется темнота назад, И обычно все и необычно, Ласковые блики ловит взгляд. Блики, лики, что теплей, теплее С каждою минутой для меня, В чистом растворяются елее Все тревоги сумрачного дня. Суета, которую считаем Жизнью, глупо заблуждаясь в том, Делопроизводством обрастаем, На песке и пене строим дом. Ищем-рыщем тайного везенья, Кошельками яростно звеня, А душе так часто для спасенья Не хватает капельки огня. * * * Я музыку нашел от шума вдалеке, У храма, что давно печален и порушен, Но все-таки душа кружила налегке, И музыкою был я, как снежком, завьюжен. А, может, не снежком, а пухом тополей, Полетом лепестков, что негой мир наполнил. Повеяло с родных распахнутых полей Звучанием таким, какого я не помнил. Возможно так и есть…Но чудные места Бессчетны по Руси, на всех ее просторах. За ними – глубина, над ними высота, Здесь даже мысли нет о наших вечных спорах. И если сникну я в какой-то горький час, И музыку судьба на время отодвинет, Она сама найдет меня
еще не раз, И никогда уже однажды на покинет. РОЖДЕСТВЕСКАЯ СВЕЧА Хлеб на столе и соль, и доброе вино, И нет еще пока ни скорби, ни тревоги, Но столько наперед уже предрешено, – От пламени свечи уходят в ночь дороги. Рождение Христа, святое Рождество, В тебе заключено – что нелегко измерить. Гори моя свеча, являя торжество Всего, чем я живу, во что стараюсь верить. Дрожащий огонек, ты, как душа моя. Колеблешься в ночи от малого дыханья, Но именно в тебе всесилье бытия – Что вечно и ни в чем не терпит пререканья. И потому никто сейчас
не одинок, Для Веры и Любви себя приоткрывая. Гори, гори, гори, прозрачный огонек, Весь Божий Мир своим теплом обогревая. * * * От зимнего Николы до Крещения Идет пора святого очищения, Вседневного прозрения пора, Исполненная звона колокольного И воздуха высокого и вольного, А не того, каким дышал вчера. Но все же на блаженство не настроишься, Поскольку это – далеко не Троица, Легко сошедший с неба Дух Светой, А лишь благословенье на терпение, Суровое, как плеть, благословение Перед грядущей жертвой непростой. Стою в трескучем пламени березовом, Дышу рассветом невесомо розовым, И мысль всего одна, одна всего: Как сделать шаг по этой чистой осыпи, Где ни дороги, ни тропы – из осени В зеленое живое торжество. 19 ЯНВАРЯ 2006 Такого испытанья от природы Не ведала Россия много зим, Хотя и не из южной мы породы, Но всё же растерялись перед ним. «Крещенские…» –
осмысленно вздыхают Закутанные в шубы земляки, От инея друг друга отряхают И выпускают пар из-под руки. «Мороз и солнце», как сказал когда-то В такой же день восторженный поэт, И хоть изрядно всем холодновато, Но всё же лиц вокруг унылых нет. Пускай занос восходит над заносом, Пусть обжигает щеки ветровей, Приму Крещенье снегом и морозом В январском поле Родины моей. РОЖДЕСТВО
Все мысли суетные прочь, Корысть, безверье, вожделенье… Опять рождественская ночь Дарует сердцу просветленье. Я вдоволь поплутал в миру, Где бездорожие сплошное, Качался на сыром ветру, Вбирал чужое и родное. Среди разнообразных вех – Не слишком ровное наследье: Ушедший день, прошедший век, Вчерашнее тысячелетье. Ну а пока на аналой Нисходит, что старо и ново, Над этой грешною землей Звучит божественное слово. Готовясь к срокам непростым, Себя извечной меркой мерю, И перед образом святым Шепчу единственное: «Верю!» * * * Последние дни уходящего лета… Листва шелестит, или плещется Лета, – Как хочется, так и считай И память пристрастно листай – Зачитанный томик былого, Знакомый до каждого слова. Последние чудные летние виды На восемь сторон безвозмездно открыты, И в каждом прозрения свет, На многое в жизни ответ. И свечи берез не случайны, В них таинства, полные тайны. Последние мысли о мнимом величье, Над ним рассмеется собрание птичье, Постигшее – больше тебя, Сильней это небо любя. Очнись же, очнись, человече, Пока не погашены свечи. * * * Когда мы зажигаем свечи, Звучат иначе наши
речи, Закутанные в полутьму, Не видно тех, кто произносит, Кто нам звучанье преподносит, Лишь тени плавают в дому. Но больше хочется молчанья, Как будто с таинством венчанья, С открывшеюся глубиной, Всё вмиг исчезло – время даже, Что на часах всегда, на страже, А вот – притихло за стеной. Колеблются и дышат свечи, Сердца смиряя человечьи, – Надолго ли? Продлить моли Мгновенья эти, эту вечность, Всепоглощающую свечность – Единство неба и земли. |
|